Люди воды
ОТ АВТОРА. Михаил Горелик – имя, уже вписанное золотыми буквами в историю российского плавания. Если вдуматься, в качестве тренера Михаил Владимирович не пропустил ни одной Олимпиады и ни одного чемпионата мира (насколько это было возможно) в новейшей истории России. И присутствовал на них не в роли статиста, а со своими воспитанниками, принесшими не одну медаль в копилку сборной команды страны. Щеголев (Роман), Егоров, Богомазова, Марченко, Беспалова, Лагунов, Попова (Андрусенко), Гречин, Темникова, Пригода… Если вы никогда не слышали фамилии этих звезд прошедшего и настоящего, то есть смысл залезть в интернет и почитать. А роднит их, именно, этот питерский Тренер. И почему-то пришло на ум такое сравнение – роднит, как «ключевой этап» карьеры любого из них.
Для меня было удивительно, что информации в прессе о Горелике в общем-то немного. Хотя где-то в глубине души вертелось, что не сам ли Михаил Владимирович тому «виной»? Все-таки не любит он публичности. Но ведь и народ вправе как можно больше знать о своих героях спорта. В общем, я рискнул. Нет, точнее – он рискнул. Ну, тогда мы вместе рискнули. А что из этого получилось (в качестве небольшого документального подтверждения некоторых общественных и личностных фактов эпохи советского и российского плавания), то и перед вами.
– … И начну, Михаил Владимирович, с вопроса, можно сказать, элементарного, но без вашего ответа, на который, многое будет неясно. Итак, беру арифмометр, считаю, складывая этапы вашего тренерского пути. Получается 45 лет! С ума сойти! Но не надо. Вот и спрашиваю: как и откуда в вас возникло желание быть тренером? И заметили разницу? Не стать, а именно – уже быть.
– Оно у меня появилась еще в мою бытность спортсменом. Очень много анализировал. Как свою собственную карьеру, так и наблюдая за иностранными пловцами, моими конкурентами. Всегда интересовали их методики в сравнении с нашими. Все-таки в сборную СССР я входил на протяжении восьми лет, участвовал в двух Олимпиадах, и возможности, плюс информационная база для дальнейшего анализа, были. Конечно, о методиках подготовки зарубежных звезд, на тот момент мог лишь догадываться. Они ж никогда и никем не афишировались. Тем более «западниками» – для советских. Но, как говорится, где-то как-то… В общем, отвечая на ваш вопрос: года за два до окончания карьеры спортсмена уже знал, что буду тренером.
– Работу выдающегося советского тренера и по совместительству вашего наставника – Игоря Михайловича Кошкина, анализировали?
– Начну, пожалуй, с того, что первым моим тренером был Глеб Георгиевич Петров, как и у Володи Сальникова. Но то, что провидение в дальнейшем свело меня с Игорем Михайловичем, во многом определило мой жизненный путь. Это был человек-глыба; в его собственной судьбе работа и результат этой работы всегда были на первом месте. Как и еще у двух людей, с которыми мне повезло поработать и многому у них научиться: в ту пору у главного тренера сборной СССР по плаванию Сергея Михайловича Вайцеховского и Геннадия Геннадьевича Турецкого – одного из лучших, подчеркиваю, лучших специалистов в мире в нашем виде спорта. Когда тебе по жизни встречаются такие люди, они не могут не оставить след в твоей душе. И не секрет, что до сих пор некоторые их принципы я транслирую своим ученикам.
Уникальное фото: совсем не олимпийский Игорь Михайлович Кошкин со «своими» детьми
– Я знаю, что «вслепую» работу тех, кто тренировал вас, и уже затем в работе с собственниками учениками вы не повторяли. Но обошел ли вас сам факт, когда юные наставники, следуя, как понимаю, устоявшейся с незапамятных времен логике, зачастую, брали хорошо им знакомое из профессионального багажа тех знаменитостей, кто вывел их в люди, и кого они, извините за вычурность, боготворили? К слову, то было и не плохо, и не хорошо. А просто было.
– Очень важный вопрос. Я бы сказал – один из первостепенных. Да, многие спортсмены, достаточно серьезного уровня, переходя на тренерскую стезю, допускают большую, если не сказать, главную ошибку – они начинают к своим ученикам применять ту же методику, что работала по отношению к ним. И не надо думать, что меня сия участь миновала. Лишь спустя время я осознал, что подобный путь — это путь в никуда. Люди все разные, и психология у каждого индивидуальная. Допустим, в бригаде Кошкина мы очень много тренировалась. Делали огромные объемы, хотя никогда не жаловались, что устали, да и не принято было так у нашего поколения. Но суть в том, что далеко не все могли тогда и смогли бы сейчас подобное выдержать. Да и время не стоит на месте, диктуя свои условия, наблюдения и открытия. И тренер, если он действительно хочет чего-то достичь в профессии, должен меняться, открывать для себя новые горизонты и критично относится, прежде всего, к самому себе. Не бывает так, что ты что-то требуешь от своих учеников, а сам не соответствуешь…заданным критериям.
Глеб Георгиевич Петров – его первый тренер
– Минуточку, похоже, я немного спешу, перепрыгнув хронологию событий. Поэтому, после двух шагов вперед, один – назад: а сами-то как оказались в плавании?
– Кстати, вот любопытная семейная история, содержащая ответ и на ваш вопрос. Изначально я ведь занимался фигурным катанием, с 5-ти или 6-ти лет. Мама рассказывала, что у меня неплохо получалось. Я был крепкий малый и даже рассматривался в парное катание. Тем более что один из наших, пускай и дальних, но все-таки родственников, Александр Горелик – серебряный призёр Олимпиады в Гренобле, как раз по фигурному парному катанию. Поэтому определенные ассоциации и чаяния постоянно раз за разом возникали у женской части нашей семьи. Но тут к нам в школу пришел Глеб Георгиевич, набирая ребят в только что открывшуюся спортивную школу «Экран», которая раньше была просто плавательной секцией. И жизнь моя диаметрально поменялась. Как говориться, из зимы – в лето, со льда – в бассейн. Научиться плавать мечтали все мои сверстники. Немудрено, что после того, как выбор пал на меня, коньки были заброшены куда подальше, и было мне тогда 9 лет. Больше с плаванием я не расставался.
– Вспоминаю чемпионат мира 1994 года в Риме и ваш первый медальный успех, как наставника. Затем на память приходит нынешний 2025-й, недавний Сингапур и медали Кирилла Пригоды, тоже вашего ученика. И вновь занимаюсь арифметикой: тренерское долголетие на высшем уровне протяженностью в 31 год, это – как? И заодно – что это такое и с чем его «едят»?
– Все просто – надо любить свое дело. Понять, что оно часть твоей жизни, а не каждодневная рутина в виде работы с 9 до 18. Это как с семьей, если ты по каким-то причинам чувствуешь себя в ней не уютно, то тебя там не будет. Или же останешься, но будешь постоянно мучиться. Точно так же и с плаванием. Причем, амбиции должны быть у любого тренера. Я как-то в интервью говорил, что мечтаю воспитать олимпийского чемпиона. Конечно, тут должны сойтись множество факторов, но мечта эта до сих пор во мне, не покидает, вцепилась намертво и не дает остановится на данном пути.
– Предлагаю вам чуть пофилософствовать: в чем тренерское счастье согласно догмам Михаила Горелика?
– Вы знаете, хотел сказать, что счастье – это когда твой спортсмен на высшей ступени пьедестала… Но, наверное, поторопился бы. Спорт, зачастую, не объективен, и все не могут быть чемпионами. Поэтому скажу так: счастье для меня, когда вижу в глазах своих спортсменов удовлетворение от проделанной работы, и когда есть полное осознание того, что всеми нами всё отдано ради этой самой победы. Вот это и есть та самая для меня вершина счастья, если хотите, на уровне ментальной связи тренер-ученик. И как раз огонь в их глазах, дает стимул двигаться дальше и мне.
– Я не спрашиваю о разнице в эмоциях, когда сам плывешь на Олимпийских играх или чемпионатах мира, и когда смотришь на своих со стороны, как тренер. И ежику понятно, что они разные. Поэтому вспомните об этой разнице, как об уже вами пройденном.
– Когда плывешь сам, все зависит от тебя. Куда сложнее, когда повлиять на происходящее, или помочь, ты уже не в состоянии, и остается только ждать. Отвел спортсмена в колл-рум и – всё. Адью-прощай. Стоишь на трибуне и видишь: вот здесь ошибка – так ведь разбирали же её. Но тут вам не бокс, где можно между раундами подсказать. И сейчас лишь пульс судорожно колотится в голове, и ты орешь в полный голос, больше для себя, они-то все равно ничего не слышат. Минута каждая тянется, словно сутки. Сам не плыл, а упахался так, будто опять очутился на «Озере Круглом» (база сборных команд в Подмосковье) в период подготовки к Олимпиаде в Москве…
– Не раз и не два сталкивался с тем, что когда начинаются воспоминания моих спортивных героев, то тут же рождается эксклюзив. Это я так тонко намекаю на внеочередное «русло» из историй в продолжении нашей беседы.
– Много их было, очень разных: и просто веселых, и поучительных, и раскрывающих характеры ребят. Женя Лагунов всегда так выкладывался на соревнованиях, что его в буквальном смысле приходилось доставать из бассейна. Просто выпадал человек из реальности, лактат запредельный был. Но в то же время он всегда находился «на позитиве». Лежит, хохочет, а мне уж точно не до его веселья: «Михаил Владимирович, мне так плохо, я дышать не могу». Дышать не может, а на хохот воздуха хватает. Да что там хохочет – ржет, как конь! И это не грубость, допущенная при сравнении, а голая правда жизни.
Или Маша Темникова. Уникальная спортсменка. Совсем другой психологической и эмоциональной организации. Всегда проходила на тренировку за полчаса, а уходила позже всех– суперпрофессионал!..
Ладно, истории – историями, но я лучше вот о чем скажу: это были ребята из той категории пловцов, которые не обладали огромным талантом, а брали упорством, запредельной мотивацией и сверхжаждой достичь результата. Как любил говорить великий Игорь Михайлович Кошкин: «Что такое талант? Это один процент гения и девяносто девять процентов потения». Талантливых было много на моем тренерском веку, но не все из них достигли успеха. Бывало, что вмешивалась психология; или не могли выполнять ту работу (как я ее себе представлял), что была необходима, чтобы покорить высоту, на которую они способны.
Геннадий Турецкий, Михаил Горелик, Кирилл Пригода, Геннадий Пригода
– Интересный факт вашей тренерской судьбы: одинаково хорошо получается работать и с парнями, и с девушками. Но ведь разница в подходах ощутима?
– С представителями сильного пола впервые выступил еще на первенстве Европы 1987 года А вот первые девочки появились спустя 10 лет – Ира Беспалова и Лена Богомазова. Конечно, разные подходы, чего там. Парни, за редким исключением, по природе своей – лентяи, их нужно постоянно пинать. Девчонки – более выносливые, с заниженным болевым порогом, но в то же время более капризные, их настроение нужно чувствовать интуитивно. В отличие от настроенческих моментов парней. Те более прямолинейные, но в то же время намного агрессивнее, и когда они на взводе, можно ожидать чего угодно. Но тренер, он на то и есть, чтобы все эти негативные моменты отслеживать, понимать и сглаживать. Правда, не сразу такое приходит, но с опытом. И тренер должен учиться всему вместе со своими подопечными; добавлю – учиться в профессии абсолютно всему и всегда. Про себя знаю, как только перестану саморазвиваться, то сразу прекращу свою тренерскую деятельность. Потому что наступит мой тренерский коллапс, и я тогда ничего не смогу дать своим спортсменам.
– Заметил, что в конце каждого ответа на вопрос, вы даете некое резюме. Подводите как бы итог ранее сказанному. И хочу перекинуть «мостик» к вашему самому именитому на сегодня ученику, и заодно напомнить нашим читателям, что Кирилл Пригода нынче переживает свою тридцать седьмую (от рождения) молодость, обновляя рекорды России и побеждая на чемпионатах мира. А вот каким будет ваше резюме по нему?
– Начну с того, что мы с ним за год на 180 градусов развернули всю тренировочную работу (хотя так и подмывает сказать поменяли) – подход к тренировочному процессу и его наполнению. Для меня это тоже неизведанный путь. Но только анализ нашего общего труда и достижение поставленных целей докажет правильность выбора. Например, ту же дистанционную скорость традиционными способами ведь поднять очень сложно. Поэтому стали использовать нетрадиционные методики. Пока результат обнадеживает, но это был только первый год из нынешнего 4-летнего олимпийского цикла. А главный прицел у всех сегодняшних лидеров, конечно же, на Игры в Лос-Анджелесе. Кирилл ведь, к сожалению, не молодеет. И если мы будем делать все то, что и раньше, эффект получится нулевым. Вот и смотрим, анализируем, что-то пробуем, что-то меняем. А резюме в случае с Кириллом самое простое: «идет его тотальное обновление». И мне, как и ему, очень интересно будет увидеть итог этого процесса.
Это фотография – еще во времена карьеры Горелика-пловца
– Раз заговорили про возраст, то в ваше время редко кто из спортсменов плавал до 25 лет. Зато сейчас выступать в «30 плюс» на высоком уровне – обычная практика. И это – не вопрос. Это – приглашение…
– Я вспоминаю Олимпиаду 1976 года в Монреале, где жил в одном номере с Володей Буре. Мне было 18 лет, а ему 26, он мне казался таким «стариком» (смеется), да и все вокруг его считали заслуженным ветераном.
Теперь, в качестве «приглашения-продолжения» темы. Во-первых, изменились сами тренировки и отношение к ним: стали более рациональными, менее объемными, направленными на точечные аспекты. Способы восстановления нынче другие и более качественные. Во-вторых, изменилась материальная мотивация, пловцы превратились именно что в профессионалов. У них появилось понимание, что спортом можно себя обеспечить (а у многих ребят уже и семьи). Конечно, они не футболисты, но топовые пловцы вполне неплохо зарабатывают. Ну, и третье: для спортсмена самое главное (помимо побед, разумеется) – это участие в соревнованиях. В наше время не было такого количества турниров. Сейчас их стало значительно больше. Да, в какой-то момент получился небольшой «провал», сказалось отстранение от международных стартов. Но ситуация меняется, что несет собой ни с чем не сравнимые эмоции и азарт.
– Пловцы, как и все молодые люди, «производное» своей эпохи. А нынешняя не очень-то любит ребят «на два притопа три прихлопа». Значит, нужно получать не дипломную корочку от образования, но знания. При этом вспомним, что совмещение нормальной, не для галочки, учебы и спорта высших достижений во все годы в нашей стране было далеко не однозначным. Вот как нынче найти паритет между этими составляющими, и насколько это важно?
– Все можно совместить, если ты дисциплинирован и организован. Как раз пример Кирилла Пригоды доказывает это мое утверждении. Сейчас он заканчивает аспирантуру, интеллектуально развит, владеет английским в совершенстве, изучает испанский. Вероника Попова, ныне Андрусенко, так же всегда стремилась развиваться, успевала быть в нескольких местах одновременно, образно говоря. Самоорганизация – вот главный, явный и абсолютно прозрачный залог успеха. Ты «от» и «до» планируешь каждый свой день – работу, учебу, отдых. Относишься к этому своему плану, как к чему-то незыблемому, и не даешь себе слабины переиначить что-то на что-то, если только не происходит какого форс-мажора. Или, другими словами, ты хозяин своему слову и своему делу. Навыки эти помогут тебе и в бассейне, потому что успех в любом предприятии, он идет от твоей головы. Я в этом убежден. Почему сейчас результаты шагнули далеко вперед, по сравнению с теми, что были 30-40 лет назад? Именно поэтому. А каждая новая эпоха в спорте – это новые вызовы. Ведь любое развитие – оно подчинено некой всеобщей синхронизации и не стоит на месте. Только ты себе в этом сугубо индивидуальном развитии должен, нет, просто обязан помогать самолично. То есть не застывать на месте истуканом. Когда развивается твой мозг – развивается и тело, зависимость тут прямо пропорциональная. И очень важно это осознавать. Как говорят в народе, «воспринимать мозгом».
… С двух раз догадайтесь: кто тут самый веселый?
– Ваш основной жизненный и тренерский принцип?
– Про жизненный уже упомянул: не останавливаться в своем развитии. Помните, у Вениамина Каверина в «Двух капитанах»: «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Тем и живы…
А тренерский? Тренерский – это честность перед собой, перед спортсменами, которые тебе доверились. Тренер должен ставить реальные задачи, а не кормить пустыми обещаниями. Я ко всем ребятам отношусь с большим уважением. Кто-то из них готов выиграть чемпионат города, кто-то чемпионат мира, а кто-то и Олимпийские игры, но для меня они все родные и близкие люди. Мы в одной упряжке. И уж если требуешь от подопечных самоотрешенности для достижения результата, ты, в первую очередь, должен воспитать это чувство в себе.
– По рассказам очевидцев знаю, что «самоотрешением» вы даже можете поделиться: за вашу тренерскую жизнь его очень много накопилось. А вот что заслуженный тренер России Михаил Владимирович Горелик хотел бы пожелать себе на ближайшее и не очень ближайшее будущее?
– Себе – в первую очередь, здоровья. Все-таки мне 67, и для того, чтобы вы через три года пришли ко мне вновь брать интервью, после, скажем, успешного выступления в олимпийском Лос-Анджелесе (стучит по дереву), мне нужно быть просто и незатейливо здоровым. При этом моей тренерской мотивации хватит еще не на один олимпийский цикл.
Знаете, я иногда мысленно говорю себе:
Прошлое осталось в прошлом.
Будущее еще не наступило.
Есть только настоящее. И мы в нем.
Вот и работаем.
Сейчас на будущее.
Не забывая о прошлом.
Чем и силен человек.
А значит мы вновь будем делать так, как мы вместе задумали и, опять же, вместе рассчитали – я и мои ученики. И там уже, как судьба распорядится. Но я точно знаю: всегда лучше – со щитом. О том, чтобы на щите, мы даже не вспоминаем.
Александр Александров
Фото из архивов Михаила Горелика, питерской спортшколы олимпийского резерва «Экран» и ФВВСР.
Кому дано устоять на гребне волны?
ОТ АВТОРА. Михаил Горелик – имя, уже вписанное золотыми буквами в историю российского плавания. Если вдуматься, в качестве тренера Михаил Владимирович не пропустил ни одной Олимпиады и ни одного чемпионата мира (насколько это было возможно) в новейшей истории России. И присутствовал на них не в роли статиста, а со своими воспитанниками, принесшими не одну медаль в копилку сборной команды страны. Щеголев (Роман), Егоров, Богомазова, Марченко, Беспалова, Лагунов, Попова (Андрусенко), Гречин, Темникова, Пригода… Если вы никогда не слышали фамилии этих звезд прошедшего и настоящего, то есть смысл залезть в интернет и почитать. А роднит их, именно, этот питерский Тренер. И почему-то пришло на ум такое сравнение – роднит, как «ключевой этап» карьеры любого из них.
Для меня было удивительно, что информации в прессе о Горелике в общем-то немного. Хотя где-то в глубине души вертелось, что не сам ли Михаил Владимирович тому «виной»? Все-таки не любит он публичности. Но ведь и народ вправе как можно больше знать о своих героях спорта. В общем, я рискнул. Нет, точнее – он рискнул. Ну, тогда мы вместе рискнули. А что из этого получилось (в качестве небольшого документального подтверждения некоторых общественных и личностных фактов эпохи советского и российского плавания), то и перед вами.
– … И начну, Михаил Владимирович, с вопроса, можно сказать, элементарного, но без вашего ответа, на который, многое будет неясно. Итак, беру арифмометр, считаю, складывая этапы вашего тренерского пути. Получается 45 лет! С ума сойти! Но не надо. Вот и спрашиваю: как и откуда в вас возникло желание быть тренером? И заметили разницу? Не стать, а именно – уже быть.
– Оно у меня появилась еще в мою бытность спортсменом. Очень много анализировал. Как свою собственную карьеру, так и наблюдая за иностранными пловцами, моими конкурентами. Всегда интересовали их методики в сравнении с нашими. Все-таки в сборную СССР я входил на протяжении восьми лет, участвовал в двух Олимпиадах, и возможности, плюс информационная база для дальнейшего анализа, были. Конечно, о методиках подготовки зарубежных звезд, на тот момент мог лишь догадываться. Они ж никогда и никем не афишировались. Тем более «западниками» – для советских. Но, как говорится, где-то как-то… В общем, отвечая на ваш вопрос: года за два до окончания карьеры спортсмена уже знал, что буду тренером.
– Работу выдающегося советского тренера и по совместительству вашего наставника – Игоря Михайловича Кошкина, анализировали?
– Начну, пожалуй, с того, что первым моим тренером был Глеб Георгиевич Петров, как и у Володи Сальникова. Но то, что провидение в дальнейшем свело меня с Игорем Михайловичем, во многом определило мой жизненный путь. Это был человек-глыба; в его собственной судьбе работа и результат этой работы всегда были на первом месте. Как и еще у двух людей, с которыми мне повезло поработать и многому у них научиться: в ту пору у главного тренера сборной СССР по плаванию Сергея Михайловича Вайцеховского и Геннадия Геннадьевича Турецкого – одного из лучших, подчеркиваю, лучших специалистов в мире в нашем виде спорта. Когда тебе по жизни встречаются такие люди, они не могут не оставить след в твоей душе. И не секрет, что до сих пор некоторые их принципы я транслирую своим ученикам.
– Я знаю, что «вслепую» работу тех, кто тренировал вас, и уже затем в работе с собственниками учениками вы не повторяли. Но обошел ли вас сам факт, когда юные наставники, следуя, как понимаю, устоявшейся с незапамятных времен логике, зачастую, брали хорошо им знакомое из профессионального багажа тех знаменитостей, кто вывел их в люди, и кого они, извините за вычурность, боготворили? К слову, то было и не плохо, и не хорошо. А просто было.
– Очень важный вопрос. Я бы сказал – один из первостепенных. Да, многие спортсмены, достаточно серьезного уровня, переходя на тренерскую стезю, допускают большую, если не сказать, главную ошибку – они начинают к своим ученикам применять ту же методику, что работала по отношению к ним. И не надо думать, что меня сия участь миновала. Лишь спустя время я осознал, что подобный путь — это путь в никуда. Люди все разные, и психология у каждого индивидуальная. Допустим, в бригаде Кошкина мы очень много тренировалась. Делали огромные объемы, хотя никогда не жаловались, что устали, да и не принято было так у нашего поколения. Но суть в том, что далеко не все могли тогда и смогли бы сейчас подобное выдержать. Да и время не стоит на месте, диктуя свои условия, наблюдения и открытия. И тренер, если он действительно хочет чего-то достичь в профессии, должен меняться, открывать для себя новые горизонты и критично относится, прежде всего, к самому себе. Не бывает так, что ты что-то требуешь от своих учеников, а сам не соответствуешь…заданным критериям.
– Минуточку, похоже, я немного спешу, перепрыгнув хронологию событий. Поэтому, после двух шагов вперед, один – назад: а сами-то как оказались в плавании?
– Кстати, вот любопытная семейная история, содержащая ответ и на ваш вопрос. Изначально я ведь занимался фигурным катанием, с 5-ти или 6-ти лет. Мама рассказывала, что у меня неплохо получалось. Я был крепкий малый и даже рассматривался в парное катание. Тем более что один из наших, пускай и дальних, но все-таки родственников, Александр Горелик – серебряный призёр Олимпиады в Гренобле, как раз по фигурному парному катанию. Поэтому определенные ассоциации и чаяния постоянно раз за разом возникали у женской части нашей семьи. Но тут к нам в школу пришел Глеб Георгиевич, набирая ребят в только что открывшуюся спортивную школу «Экран», которая раньше была просто плавательной секцией. И жизнь моя диаметрально поменялась. Как говориться, из зимы – в лето, со льда – в бассейн. Научиться плавать мечтали все мои сверстники. Немудрено, что после того, как выбор пал на меня, коньки были заброшены куда подальше, и было мне тогда 9 лет. Больше с плаванием я не расставался.
– Вспоминаю чемпионат мира 1994 года в Риме и ваш первый медальный успех, как наставника. Затем на память приходит нынешний 2025-й, недавний Сингапур и медали Кирилла Пригоды, тоже вашего ученика. И вновь занимаюсь арифметикой: тренерское долголетие на высшем уровне протяженностью в 31 год, это – как? И заодно – что это такое и с чем его «едят»?
– Все просто – надо любить свое дело. Понять, что оно часть твоей жизни, а не каждодневная рутина в виде работы с 9 до 18. Это как с семьей, если ты по каким-то причинам чувствуешь себя в ней не уютно, то тебя там не будет. Или же останешься, но будешь постоянно мучиться. Точно так же и с плаванием. Причем, амбиции должны быть у любого тренера. Я как-то в интервью говорил, что мечтаю воспитать олимпийского чемпиона. Конечно, тут должны сойтись множество факторов, но мечта эта до сих пор во мне, не покидает, вцепилась намертво и не дает остановится на данном пути.
– Предлагаю вам чуть пофилософствовать: в чем тренерское счастье согласно догмам Михаила Горелика?
– Вы знаете, хотел сказать, что счастье – это когда твой спортсмен на высшей ступени пьедестала… Но, наверное, поторопился бы. Спорт, зачастую, не объективен, и все не могут быть чемпионами. Поэтому скажу так: счастье для меня, когда вижу в глазах своих спортсменов удовлетворение от проделанной работы, и когда есть полное осознание того, что всеми нами всё отдано ради этой самой победы. Вот это и есть та самая для меня вершина счастья, если хотите, на уровне ментальной связи тренер-ученик. И как раз огонь в их глазах, дает стимул двигаться дальше и мне.
– Я не спрашиваю о разнице в эмоциях, когда сам плывешь на Олимпийских играх или чемпионатах мира, и когда смотришь на своих со стороны, как тренер. И ежику понятно, что они разные. Поэтому вспомните об этой разнице, как об уже вами пройденном.
– Когда плывешь сам, все зависит от тебя. Куда сложнее, когда повлиять на происходящее, или помочь, ты уже не в состоянии, и остается только ждать. Отвел спортсмена в колл-рум и – всё. Адью-прощай. Стоишь на трибуне и видишь: вот здесь ошибка – так ведь разбирали же её. Но тут вам не бокс, где можно между раундами подсказать. И сейчас лишь пульс судорожно колотится в голове, и ты орешь в полный голос, больше для себя, они-то все равно ничего не слышат. Минута каждая тянется, словно сутки. Сам не плыл, а упахался так, будто опять очутился на «Озере Круглом» (база сборных команд в Подмосковье) в период подготовки к Олимпиаде в Москве…
– Не раз и не два сталкивался с тем, что когда начинаются воспоминания моих спортивных героев, то тут же рождается эксклюзив. Это я так тонко намекаю на внеочередное «русло» из историй в продолжении нашей беседы.
– Много их было, очень разных: и просто веселых, и поучительных, и раскрывающих характеры ребят. Женя Лагунов всегда так выкладывался на соревнованиях, что его в буквальном смысле приходилось доставать из бассейна. Просто выпадал человек из реальности, лактат запредельный был. Но в то же время он всегда находился «на позитиве». Лежит, хохочет, а мне уж точно не до его веселья: «Михаил Владимирович, мне так плохо, я дышать не могу». Дышать не может, а на хохот воздуха хватает. Да что там хохочет – ржет, как конь! И это не грубость, допущенная при сравнении, а голая правда жизни.
Или Маша Темникова. Уникальная спортсменка. Совсем другой психологической и эмоциональной организации. Всегда проходила на тренировку за полчаса, а уходила позже всех– суперпрофессионал!..
Ладно, истории – историями, но я лучше вот о чем скажу: это были ребята из той категории пловцов, которые не обладали огромным талантом, а брали упорством, запредельной мотивацией и сверхжаждой достичь результата. Как любил говорить великий Игорь Михайлович Кошкин: «Что такое талант? Это один процент гения и девяносто девять процентов потения». Талантливых было много на моем тренерском веку, но не все из них достигли успеха. Бывало, что вмешивалась психология; или не могли выполнять ту работу (как я ее себе представлял), что была необходима, чтобы покорить высоту, на которую они способны.
– Интересный факт вашей тренерской судьбы: одинаково хорошо получается работать и с парнями, и с девушками. Но ведь разница в подходах ощутима?
– С представителями сильного пола впервые выступил еще на первенстве Европы 1987 года А вот первые девочки появились спустя 10 лет – Ира Беспалова и Лена Богомазова. Конечно, разные подходы, чего там. Парни, за редким исключением, по природе своей – лентяи, их нужно постоянно пинать. Девчонки – более выносливые, с заниженным болевым порогом, но в то же время более капризные, их настроение нужно чувствовать интуитивно. В отличие от настроенческих моментов парней. Те более прямолинейные, но в то же время намного агрессивнее, и когда они на взводе, можно ожидать чего угодно. Но тренер, он на то и есть, чтобы все эти негативные моменты отслеживать, понимать и сглаживать. Правда, не сразу такое приходит, но с опытом. И тренер должен учиться всему вместе со своими подопечными; добавлю – учиться в профессии абсолютно всему и всегда. Про себя знаю, как только перестану саморазвиваться, то сразу прекращу свою тренерскую деятельность. Потому что наступит мой тренерский коллапс, и я тогда ничего не смогу дать своим спортсменам.
– Заметил, что в конце каждого ответа на вопрос, вы даете некое резюме. Подводите как бы итог ранее сказанному. И хочу перекинуть «мостик» к вашему самому именитому на сегодня ученику, и заодно напомнить нашим читателям, что Кирилл Пригода нынче переживает свою тридцать седьмую (от рождения) молодость, обновляя рекорды России и побеждая на чемпионатах мира. А вот каким будет ваше резюме по нему?
– Начну с того, что мы с ним за год на 180 градусов развернули всю тренировочную работу (хотя так и подмывает сказать поменяли) – подход к тренировочному процессу и его наполнению. Для меня это тоже неизведанный путь. Но только анализ нашего общего труда и достижение поставленных целей докажет правильность выбора. Например, ту же дистанционную скорость традиционными способами ведь поднять очень сложно. Поэтому стали использовать нетрадиционные методики. Пока результат обнадеживает, но это был только первый год из нынешнего 4-летнего олимпийского цикла. А главный прицел у всех сегодняшних лидеров, конечно же, на Игры в Лос-Анджелесе. Кирилл ведь, к сожалению, не молодеет. И если мы будем делать все то, что и раньше, эффект получится нулевым. Вот и смотрим, анализируем, что-то пробуем, что-то меняем. А резюме в случае с Кириллом самое простое: «идет его тотальное обновление». И мне, как и ему, очень интересно будет увидеть итог этого процесса.
– Раз заговорили про возраст, то в ваше время редко кто из спортсменов плавал до 25 лет. Зато сейчас выступать в «30 плюс» на высоком уровне – обычная практика. И это – не вопрос. Это – приглашение…
– Я вспоминаю Олимпиаду 1976 года в Монреале, где жил в одном номере с Володей Буре. Мне было 18 лет, а ему 26, он мне казался таким «стариком» (смеется), да и все вокруг его считали заслуженным ветераном.
Теперь, в качестве «приглашения-продолжения» темы. Во-первых, изменились сами тренировки и отношение к ним: стали более рациональными, менее объемными, направленными на точечные аспекты. Способы восстановления нынче другие и более качественные. Во-вторых, изменилась материальная мотивация, пловцы превратились именно что в профессионалов. У них появилось понимание, что спортом можно себя обеспечить (а у многих ребят уже и семьи). Конечно, они не футболисты, но топовые пловцы вполне неплохо зарабатывают. Ну, и третье: для спортсмена самое главное (помимо побед, разумеется) – это участие в соревнованиях. В наше время не было такого количества турниров. Сейчас их стало значительно больше. Да, в какой-то момент получился небольшой «провал», сказалось отстранение от международных стартов. Но ситуация меняется, что несет собой ни с чем не сравнимые эмоции и азарт.
– Пловцы, как и все молодые люди, «производное» своей эпохи. А нынешняя не очень-то любит ребят «на два притопа три прихлопа». Значит, нужно получать не дипломную корочку от образования, но знания. При этом вспомним, что совмещение нормальной, не для галочки, учебы и спорта высших достижений во все годы в нашей стране было далеко не однозначным. Вот как нынче найти паритет между этими составляющими, и насколько это важно?
– Все можно совместить, если ты дисциплинирован и организован. Как раз пример Кирилла Пригоды доказывает это мое утверждении. Сейчас он заканчивает аспирантуру, интеллектуально развит, владеет английским в совершенстве, изучает испанский. Вероника Попова, ныне Андрусенко, так же всегда стремилась развиваться, успевала быть в нескольких местах одновременно, образно говоря. Самоорганизация – вот главный, явный и абсолютно прозрачный залог успеха. Ты «от» и «до» планируешь каждый свой день – работу, учебу, отдых. Относишься к этому своему плану, как к чему-то незыблемому, и не даешь себе слабины переиначить что-то на что-то, если только не происходит какого форс-мажора. Или, другими словами, ты хозяин своему слову и своему делу. Навыки эти помогут тебе и в бассейне, потому что успех в любом предприятии, он идет от твоей головы. Я в этом убежден. Почему сейчас результаты шагнули далеко вперед, по сравнению с теми, что были 30-40 лет назад? Именно поэтому. А каждая новая эпоха в спорте – это новые вызовы. Ведь любое развитие – оно подчинено некой всеобщей синхронизации и не стоит на месте. Только ты себе в этом сугубо индивидуальном развитии должен, нет, просто обязан помогать самолично. То есть не застывать на месте истуканом. Когда развивается твой мозг – развивается и тело, зависимость тут прямо пропорциональная. И очень важно это осознавать. Как говорят в народе, «воспринимать мозгом».
– Ваш основной жизненный и тренерский принцип?
– Про жизненный уже упомянул: не останавливаться в своем развитии. Помните, у Вениамина Каверина в «Двух капитанах»: «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Тем и живы…
А тренерский? Тренерский – это честность перед собой, перед спортсменами, которые тебе доверились. Тренер должен ставить реальные задачи, а не кормить пустыми обещаниями. Я ко всем ребятам отношусь с большим уважением. Кто-то из них готов выиграть чемпионат города, кто-то чемпионат мира, а кто-то и Олимпийские игры, но для меня они все родные и близкие люди. Мы в одной упряжке. И уж если требуешь от подопечных самоотрешенности для достижения результата, ты, в первую очередь, должен воспитать это чувство в себе.
– По рассказам очевидцев знаю, что «самоотрешением» вы даже можете поделиться: за вашу тренерскую жизнь его очень много накопилось. А вот что заслуженный тренер России Михаил Владимирович Горелик хотел бы пожелать себе на ближайшее и не очень ближайшее будущее?
– Себе – в первую очередь, здоровья. Все-таки мне 67, и для того, чтобы вы через три года пришли ко мне вновь брать интервью, после, скажем, успешного выступления в олимпийском Лос-Анджелесе (стучит по дереву), мне нужно быть просто и незатейливо здоровым. При этом моей тренерской мотивации хватит еще не на один олимпийский цикл.
Знаете, я иногда мысленно говорю себе:
Прошлое осталось в прошлом.
Будущее еще не наступило.
Есть только настоящее. И мы в нем.
Вот и работаем.
Сейчас на будущее.
Не забывая о прошлом.
Чем и силен человек.
А значит мы вновь будем делать так, как мы вместе задумали и, опять же, вместе рассчитали – я и мои ученики. И там уже, как судьба распорядится. Но я точно знаю: всегда лучше – со щитом. О том, чтобы на щите, мы даже не вспоминаем.
Александр Александров
Фото из архивов Михаила Горелика, питерской спортшколы олимпийского резерва «Экран» и ФВВСР.
